статья "ОПЕРАЦИЯ" из газеты "Комсомольская правда" 27 сент. 1986 г. об операции по извлечению гранаты из тела рядового Грабовенко Виталия, стр. 1 (0,6 Mb)
статья "ОПЕРАЦИЯ" из газеты "Комсомольская правда" 27 сент. 1986 г. об операции по извлечению гранаты из тела рядового Грабовенко Виталия, стр. 2 (3,6 Mb)
Из книги «По обе стороны границы (Афганистан: 1979-1989)» – М.: Граница, 1999.
ХИРУРГ В РОЛИ САПЕРА
Полковник медицинской службы Воробьев Юрий Алексеевич родился 15 ноября 1947 на станции Янаци в Башкирии. Окончил военно-медицинский факультет Томского мединститута. Награжден орденами Красного Знамени, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР», многими медалями. Заслуженный врач Российской Федерации. Сегодня он — начальник отделения неотложной хирургии Главного клинического военного госпиталя ФПС России. При выполнении боевого задания рядовой Виталий Грабовенко получил множественные осколочные и слепое ранение в область правого подреберья. После оказания первой помощи, раненого вертолетом, а затем самолетом срочно доставили в госпиталь. При осмотре в приемном отделении признаков проникающего ранения груди установлено не было. Одна из ран размером три на пять сантиметров находилась в области правой реберной дуги по передней подмышечной линии. Выше раны, по направлению большой грудной мышцы, отмечался резкий отек Мягких тканей. На рентгенограмме грудной клетки тени инородного тела не обнаружили. Дежурными хирургами была проведена первичная хирургическая обработка - иссечение раны и ее дренирование, наложена асептическая повязка, введены антибиотики. На следующий день больной стал жаловаться на усилившуюся боль в области правой грудной мышцы, ограничение отведения руки в плечевом суставе, хотя общее его состояние тревоги не вызывало. Он начал ходить, но отек в области раны не уменьшался. Была произведена повторная рентгенограмма груди с захватом правого плечевого сустава, на котором обнаружили тень металлической плотности в форме прямоугольника одиннадцать на три сантиметра, а над ней — другая поменьше. Инородные тела не были похожи на осколки, а тем более на пули. Пригласили на консультацию опытного офицера, который высказал предположение о неразорвавшейся гранате. Специалисты-саперы подтвердили этот факт. Что же случилось с Виталием? В момент снаряжения ленты гранатомета в коробку попала душманская пуля и «выбросила» гранату на солдата. Она рикошетом вошла под покров мягких тканей, где и застряла между ребрами и грудной мышцей. Удаление взрывоопасного снаряда из тела Виталия невольно превратилось из сугубо хирургического мероприятия в саперно-хирургическое. Что делать было ясно. Следовало удалить опасный заряд, который при любом неосторожном движении раненого мог взорваться. Прибывшие из Москвы специалисты (сапер и медик) совместно с хирургами госпиталя последовательно и кропотливо во всех деталях отрабатывали этапы предполагаемой операции. Было продумано множество вариантов, из которых выбран один. Генеральную репетицию по удалению взрывоопасного заряда провели за сутки до операции. Но кто мог предвидеть, что произойдет на операционном столе? По заказу хирурга Ю. Воробьева на одном из заводов в срочном порядке изготовили для извлечения гранаты специальный металлический захват с длинными ручками и со сферическим защитным экраном. Последний должен был защитить руки хирурга, если бы произошел взрыв. Голова, туловище и конечности были защищены каской, бронежилетом и специальными латами из металла. В состав оперирующей бригады, кроме Ю. Воробьева, были назначены ассистент хирурга Лейтенант медслужбы А. Дорохин и анестезиолог В. Моисейкин. Вопреки правилам, из состава бригады исключили операционную сестру. Операцию решено было проводить в перевязочной - операционная могла пригодиться членам хирургической бригады в случае взрыва. К моменту начала операции хирург, его ассистент и анестезиолог были облачены в металлические латы, поверх которых Одеты стерильные халаты. Рядом со столиком анестезиолога — щит из бронестекла, снятый со старого вертолета. Операция началась точно в назначенное время. У операционного стола тишина. Ни одного слова, не касающегося дела. Напряжение как перед боем. Готовность номер один у дублеров хирургической бригады. Первым к работе приступает анестезиолог Владимир Иванович Моисейкин. Все идет по плану. Раненый введен в наркоз. Анестезиолог выходит из зала. К столу подходят хирург и ассистент. Движения их размеренны, четки, Неторопливы. Хирург и ассистент обмениваются взглядом, Давая друг другу понять: все идет нормально, спокойствие! Аккуратно обрабатывается операционное поле — неосторожное движение руки чревато бедой. Не зря говорят: «Сапер ошибается только раз в жизни». Здесь в положении сапера оказались хирурги. Юрий Алексеевич берет в руки скальпель, а другой нащупывает через кожный покров на груди контуры гранаты, предварительно обозначенные зеленкой. Продольный разрез мягких тканей по ходу раневого канала длиной пятнадцать сантиметров. Острие упирается в неразорвавшуюся гранату от гранатомета АГС-17. Ее верхний полюс под большой грудной мышцей. Чуть выше — головка взрывателя. Ассистент Александр Дорохин осторожно раздвигает крючком мягкие ткани. Памятуя указания сапера не перемещать гранату в торцевом направлении, Юрий Алексеевич берет в руки захват и крайне осторожно подводит бранши под нее. Также осторожно сжимаются бранши — и... взрывоопасный заряд в инструменте хирурга. С этого момента стали отсчитываться часы второй жизни солдата Виталия Грабовенко и его спасателей-хирургов. Кстати, такое совпадение — в этот день «новорожденному» Виталию исполнилось ровно двадцать. В зал вносят контейнер с песком, куда укладываются граната, а затем головка взрывателя. Саперы, экипированные в защитные костюмы, выносят опасный груз. Заключительную и уже совсем безопасную часть операции выполнила резервная бригада хирургов.
В музее Главного пограничного клинического военного госпиталя ФСБ РФ под особую ответственность мне доверили видеокассету о военном госпитале в Душанбе. О том самом, где в августе 1986 года была сделана единственная в истории мировой медицины операция. Во всяком случае о других подобных официальных сведений не существует. Из живого человека благополучно извлекли неразорвавшуюся гранату. Я уже писала об этом случае тогда, давно. Но места в маленькой «районке» было в обрез, и теперь, в преддверии 90-летия пограничных войск хотелось вновь рассказать эту потрясающую историю. Без оглядки на то, что можно и чего нельзя «предавать гласности», но главное - чтобы и сегодняшние наши читатели узнали об этом. Ставлю кассету и вместо ожидаемого просматриваю и прослушиваю печальный экскурс по Душанбинскому госпиталю 2002 года. Ведущие специалисты, озвучивая традиционные показатели «достижений и успехов», всё-таки говорят и о катастрофических проблемах - медицинское оборудование безнадежно устарело, срок эксплуатации важнейшей реанимационной и кардиологической аппаратуры давно истек - с конца 80-х ничего не обновлялось. Значительно ухудшилось качество призыва, лучшие попадали непосредственно на границу, а в гарнизоны направляли тех, о ком дипломатично говорят: «лица с социально-педагогической запущенностью, плохо поддающиеся обучению». О самых героических страницах госпиталя, когда он сутками принимал раненых из Афгана, - ничего. Ни слова и о той уникальной операции, которой с восхищением «рукоплескали» все крупнейшие центральные средства массовой информации. Возможно, формат фильма-отчёта этого и не предполагал, но есть здесь ещё одна причина - госпиталь доживал, оставшись на таджикской земле без России. В 80-е это был «воюющий госпиталь». Сюда и попал раненый Виталик Грабовенко, отслужив в Афгане без двух недель год. С ним случилось то, что, наверняка, всегда будет столь же очевидным, сколько и абсолютно невероятным. Он был вторым номером гранатометчика. После очередного боя стали грузиться в БТР, чтобы уходить на базу. Он поднял цинковый ящик с лентами цилиндрических гранат, и тут свистнула шальная пуля. Она выбила одну из гранат из ленты, граната, вылетев, ударилась в автоматный рожок на поясе и, изменив первоначальную траекторию движения и сбросив скорость, всей своей смертельной тяжестью врезалась в тело солдата. Он упал, вскочил, схватился за живот руками. Из раны текла кровь. «Пацаны, в меня граната попала», - растерянно простонал он. Пацаны ответили, скорее всего, коротким набором успокоительных нелитературных слов, твердо обозначавших одно, что этого просто не может быть, а Виталька просто в шоке от боли. Его раздели, сняли жилетку с рожками, мочили полотенце на лоб, давали пить. Прилетели медики: «Транспортабелен!». На второй день после ранения Виталий Грабовенко уже был в госпитале. Диагноз при поступлении: «Огнестрельное слепое осколочное ранение мягких тканей правой поверхности живота. Обширная гематома правой половины грудной клетки». На рентгеновском снимке все, как будто, было в порядке - и легкие, и ребра целы. Но рана стала гноиться, плечо и грудь раздуло, словно под кожу накачали воздуха. И почти невозможно было поднять руку. Но он остался жив, он думал только об этом и послал родителям спокойное письмо, где сообщил, что теперь он в Душанбе, получает для ребят какое-то там имущество… Врачи видели, что на поправку парень не идет и, предположив, что всему виной межмышечная гематома, повторно сделали рентген. Вот тут-то и «засветились» две подозрительные «тени» прямоугольной формы размером 11 на 3 см. и 3 на 2,5 см. Решили, что, скорее всего, это гильза и надо срочно оперировать. Но Виталий уже поел. Операцию отложили на завтра. К вечеру в ординаторскую зашел перед выпиской гранатометчик и застал врачей за обсуждением попавшей в Грабовенко гильзы. Он тоже посмотрел на снимок и побледнел: «Это же граната!» Не поверили, кинулись к еще одному больному, саперу. И услышали то же самое: «Граната. И на боевом взводе». Виталия, который до этого свободно ходил по территории госпиталя, немедленно поместили в отдельную палату, приказав никуда не выходить. Больных из соседних палат срочно эвакуировали. Медсестры стали делать ему уколы в касках и в бронежилетах под халатами. Обо всем тут же доложили по начальству, вплоть до самого высокого в Москве. Организационные вопросы решили быстро и по-военному четко. Оставался основной - кто будет оперировать? «Многие опытные хирурги были готовы выполнить необычную операцию, - писала 24 декабря 1986 года газета «Коммунист Таджикистана. - Но выбор специальной комиссии пал на Юрия Алексеевича Воробьева». И даже знаменитый журналист Юрий Гейко в «Комсомолке» от 27 сентября 1986 года подчеркнул, что весь персонал госпиталя, все хирурги были готовы стать к операционному столу, лицом к смерти или к инвалидности. Ведь тому, кто будет оперировать, могло оторвать руки. Только сейчас, двадцать с лишним лет спустя, Воробьев, машинально поворачивая в руках мобильник, тихо сказал правду. Он был в то время начальником Душанбинского госпиталя, и когда стало ясно, что «оперировать гранату» все равно придется, собрал хирургов у себя в кабинете. Кто-то сразу и твердо отказался. Кто-то тяжело промолчал. Кто-то не мог посмотреть ему в глаза. Он прервал эти тягостные минуты и спокойно подвел черту: «Оперировать буду я». Ему было 38 лет, за плечами более 2000 операций. Двое детей, жена ждала третьего. Не согласился с решением начальника только один человек - лейтенант Саша Дорохин, молодой травматолог, призванный на военную службу на два года. «Юрий Алексеевич, вам нельзя одному. Возьмите меня! Граната глубоко, надо будет и тампонировать, и фиксировать края разреза, а времени ведь будет очень мало! Возьмите меня, пожалуйста!» Он не получил ответа, но как бы случайно еще не раз попадался в тот день на глаза Воробьеву и опять просил. «К вечеру 13-го переодевайся, будем репетировать», - сказал, наконец, Воробьев. Дорохин всего месяц как женился. Позже он признался, что больше всего боялся не смерти, а увечья, не уйдет ли от него Наташа, если он станет калекой. На уровне Москвы решение Воробьева сначала не приняли: «Ты же начальник госпиталя, не твое это дело!» «Ну дайте кого-нибудь другого», - просто сказал он. Не было, не оказалось никого другого. Времени на подготовку к операции, считай, не было. Поэтому удалось раздобыть только два больших защитных комплекта сапера. Один жилет в этом комплекте весил 40 килограммов - а жара стояла за 40 градусов. Срочно по эскизам Воробьева на местном заводе заказали специальный захват. Когда этот «гибрид» шпаги и ножниц привезли, оказалось, что гранату (учебную) он держит плохо. Начальник инструментального цеха Бугров и слесарь шестого разряда Васильев всю ночь «доводили до ума» самый главный инструмент будущей операции. Друг Воробьева подшучивал, стараясь хоть как-то разрядить тревожное напряжение: «Да, ладно, Юр, ну, оторвет руки! Зато орден дадут и в Москву переведут!..» Но остаться хирургу без рук… Да и хоть кому. Защитить кисть, поднимающую зажимом гранату, и должен был тяжелый конус, напоминающий эфес шпаги. Была и ещё одна дилемма в предстоящей операции. Проще и безопаснее было бы вырезать гранату «кирпичом» - вместе с мышцами, закрывавшими её, что называется, «с мясом». Но Воробьев не смог на это пойти - парень остался бы калекой, правая рука навсегда повисла бы неуправляемой плетью. Виталий держался. Он никого и ни о чем не спрашивал. Даже вечером, накануне операции, когда Воробьев зеленкой обозначил место проекции гранаты, место, где притаилась смерть, он ничего не сказал доктору. Утром его тихонечко переложили на каталку люди в касках и бронежилетах под белыми халатами и осторожно покатили в операционную. Анестезиолог Моисейкин, тоже «закованный в броню», в шлеме, с пуленепробиваемым стеклом на лице начал «отключать» раненого. Здесь было много своих тонкостей, от которых зависел исход - как угадать с препаратами, чтобы человек не дернулся, чтобы мышцы, перед полным расслаблением напрягающиеся, не «толкнули» гранату. Наготове были дежурная и патрульная служба, со станции переливания крови доставили кровь групп Моисейкина, Воробьева и Дорохина. «Намытые» бригады могли, не теряя ни минуты, броситься их спасать, если понадобится. Когда наркоз подействовал, Моисейкин вышел на длинный, идущий по всему этажу, балкон. Там в секунды сняли с него защитный костюм сапера и стали облачать лейтенанта Дорохина. Моисейкин расположился на балконе за бронированным стеклом от боевого вертолета - он мог понадобиться в любую секунду. Трижды поднимал и опускал скальпель Юрий Алексеевич, и только после третьего надреза он увидел гранату и взял в правую руку захват… Как правило, мы не «населяем» наши мгновения, они чаще всего необитаемы. Пустые, они соединяются в пустые минуты, часы, годы… Мгновения этой операции, наверное, не могли вместить того, что их переполняло. Медленными тяжелыми каплями падали они из настоящего в вечность, унося с собой, как неслыханное сокровище, величие маленьких, по определению – беспомощных перед вечностью людей. Величие их духа и самопожертвование… …Вот граната в зажиме. Вот она покидает рану. Вот она уже на носилках, на дне «колодца» из мешочков с песком. Теперь секунды в операционной застучали, как первые капли долгожданного дождя. Виталия выкатили в большую операционную, где ещё час чистили рану от осколков рассыпавшегося взрывателя, обрабатывали, зашивали. Юрий Алексеевич, забыв осторожность, отделил зажим от гранаты, спасая и этот единственный в мире инструмент от уничтожения. Забылся, правда, чуток и повернулся к возможной смерти незащищенной спиной. Предостерегающий окрик - и он уже по всем отрепетированным правилам пятится в коридор. Всё! «Дождь» хлынул! К нему бросились коллеги и медсестры. Кто-то совал цветы, кто-то плакал, его обнимали, хлопали по спине. А в это время по лестнице черного хода тяжело, медленно уносили на носилках смерть. Два очень сильных человека - подполковник Кулумбегов и капитан Следенко - в тех же самых противоминных костюмах спускались с третьего этажа с тяжелой ношей не столько от песка, сколько от притаившегося в этом песке непредсказуемого взрыва. У окон, несмотря на запрет, стоял весь госпиталь. Столб земли, смешанной с огнем и дымом, поднялся на высоту трехэтажного дома. Служебная записка для высокого начальства, уместившаяся на одной страничке, заканчивалась весьма буднично: «15.08.86 г. в 11.45 в госпитале сняты караул и оцепление, разрешено передвижение, и жизнь вошла в обычное русло». Но счастливые чудеса в этот день не закончились. После обеда на КПП пришел пожилой человек. «Пропустите меня, пожалуйста, я к сыну… Рядовой Грабовенко… Мы письмо получили, случайно узнали, что обратный адрес - госпиталь… Мать вот меня с гостинцами прислала… У него сегодня день рождения, 20 лет…» «Да, батя, - ответил дежурный офицер. - Это уж точно, что день рождения. Второй раз ваш сын сегодня родился»… «Юрий Алексеевич,- «выпытываю» у Воробьева, - ну, вот вы что после операции чувствовали, когда уже все было позади? Вы, наверное, закурили». Вопрос дурацкий, но в фильмах хирурги после операции, как правило, курят. «Да я вообще не курю и никогда не курил, - пожимает плечами Воробьев. - Мы ведь люди военные, а в Москве ждали, чем тут у нас все закончится. Надо было сразу доложить. И лично мне один очень большой начальник сказал по телефону: «Я вам официально разрешаю выпить стакан водки». Кто не знает - именно тогда развернулась у нас мощная антиалкогольная кампания, даже на свадьбах чтоб ни-ни! Шутка друга Юрия Алексеевича про орден и перевод в Москву оказалась пророческой - Воробьева наградили орденом Боевого Красного знамени и через год перевели в Голицынский госпиталь. Сегодня на его кабинете табличка, свидетельствующая, что он - полковник медицинской службы, Заслуженный врач РФ, Заслуженный пограничник РФ. Орден Красной звезды получил и Виталий Грабовенко - за мужество и терпение. Буквально все, причастные к этой операции, были награждены и отмечены. Семьи Воробьева и Грабовенко за эти годы встречались дважды. В первую встречу проговорили всю ночь. Вспомнили и как узнала о подвиге мужа его вторая половина - Света, Светлана Дмитриевна. Вечером в тот особый день к ним домой занесли пачку фотографий для улетавших утром «представителей Москвы». До и после операции. «А почему почти везде Юра?» - спросила она. «Так ведь он же оперировал», - ответил посыльный. «Если бы знала, на что ты идешь, стеной бы стала, но не пустила», - сказала она мужу. Но вряд ли Воробьев уступил бы её справедливым мольбам. Вряд ли. Жертвенность в нем - как дыхание. Прекратится - и тебя как человека уже нет. Даже если ты будешь дышать, ходить на работу, встречаться с друзьями. В первый же год службы в Голицынском госпитале в ночное дежурство Воробьеву привезли из Таманской дивизии истекающего кровью мальчишку. Случайное пулевое ранение в бедро, перелом бедренной кости. Кровь, как из трубки, вытекала из костно-мозгового канала. Воробьев прооперировал, кровотечение прекратилось, но экспресс-анализ показал, что по жилам парнишки пульсирует уже даже и не кровь, а её остатки, разбавленные лекарственной жидкостью капельниц. Смерть опять стояла рядом. Но и Воробьев был рядом: «Какая группа? Первая? Берите у меня». Практически пол-литра его крови тут же влили солдату. Тем и спасли. Наутро, на «пятиминутке» ему досталось от начальства - по протоколу он не имел права так рисковать собой в ночное дежурство. Только и представить невозможно, чтобы Воробьев воспользовался правом уклониться и не рисковать. Как и в Душанбе 86-го, когда он просто положил руки на смерть и своим мужеством не позволил ей до срока исполнить свою страшную миссию… автор: Тамара Семёнова
Виталий Грабовенко проносил в себе гранату 13 дней. И на всю жизнь благодарен тем, кто освободил его от этого атрибута Алексей ГАЛЧИН, Наталия ЧУСЬ
История, пережитая этим человеком, настолько невероятна, что у нее даже трудно поверить. 18 лет тому назад Виталий Грабовенко, раненый в Афганистане, советский солдат, носил в своем теле не замеченную медиками гранату на боевом взводе. Это длилось аж 13 дней! От любого неудачного движения или чихания страшная «квартирантка» могла взорваться, убивая и калеча всех в радиусе нескольких метров. Выздоравливая после удаления других осколков, Виталий сначала «носил» ее по госпиталю в Душанбе без всяких предостережений. И даже пробовал играть в настольный теннис...
«Игрушка» на боевом взводе
Гранату распознали, можно сказать, случайно. Она «сидела» намного выше видимой раны, ее невозможно было прощупать, потому что была крепко зажата грудными мышцами и «залитая» большой гематомой. Больной уже поправлялся, только рука почему-то не поднималась выше плеча. Потом врачи решили сделать целенаправленное рентгеновское исследование. Обнаружили два предмета, размерами 11 на 3 и 3 на 2,5 сантиметра. Подумали, что - случайные осколки, потому что во время взрыва может залететь все что угодно. Хотели в тот же день и удалить. Но когда разглядывали проявленную пленку в ординаторской, туда по стечению обстоятельств как раз зашел посторонний. Не простой посторонний, а гранатометчик, который как раз выписывался. Пришел поблагодарить врачей - а увидел... гранату на пленке. Правда, его возгласу: «Ребята, и это же граната из АГС-а!» — не очень-то поверили. Но все-таки решили показать снимок авторитетному саперу, майору, который лежал на третьем этаже. А тот сразу подтвердил: «Граната. Причем на боевом взводе». Хирурги этого госпиталя, удаляя «игрушку», оперировали в тяжелых саперных костюмах: бронированных шлемах и латах. Сохранилась чья-то «партизанская» фотография начала операции — на ней врач в своем костюме напоминает космонавта. Для организации и руководства взрывоопасным хирургическим вмешательством срочно прилетели два «спеца» из Москвы. В инструментальном цехе местного завода им. Дзержинского для гранаты за одни сутки изготовили специальный захват, который надежно брал ее, не давая очень скользкому цилиндрику никакого шанса упасть. Только руки у хирурга и ассистента оставались незащищенными. Взорвалась бы граната во время операции, руки им бы покалечило - это как минимум. Вероятный максимум можно себе только представить. На такой случай в ближних комнатах дежурили еще две операционных бригады, готовых оперировать коллег-врачей. Помещения, которые граничили с операционной сверху и по бокам, были пусты, больные замкнуты по палатам, госпиталь окружен часовыми, путь от операционной к назначенному месту подрыва расчищен. Когда потом вынутую из тела смерть саперы взорвали - где и планировалось, в специальном колодце, расположенной поблизости строительной площадки, - столб песка, дыма и огня, был, как писала тогда по горячим следам газета «Комсомольская правда», «с трехэтажный дом». Хирурга - подполковника медицинской службы и начальника того же госпиталя Юрия Воробьева - за успешно проведенную операцию наградили орденом Боевого красного знамени. Виталия Грабовенко - орденом Красной звезды. По-видимому, в какой-то мере и за то, что никого не покалечил и выжил.
Как «бред» оказался правдой
Как же граната могла войти в тело незамеченной? В настоящий момент Виталий Грабовенко рассказывает об этом так: «Около меня (а я был помощником гранатометчика) во время боевой операции взорвался ящик с гранатами. В него попала пуля. По-видимому, граната в теле сделала бы что-то худшее, если бы ее не подтормозил мой импровизированный бронежилет. Были такие ватные «безрукавки», из которых мы выбрасывали вату и раздвигали по освобожденным «карманам» магазины. Граната эту защиту разорвала, но и сама дальше двигалась не прямо, а в сторону. Я же почувствовал сильный удар, толчок, - а дальше, по-видимому, было шоковое состояние». Тогда, в начале осени 1986-го, об этой истории писали центральные газеты Союза. Бригада Укркинохроники (!) сопровождала Виталия всю дорогу домой, в село Верхнячку Черкасской области, снимая на пленку, и как он едет в поезде, и как его встречают всем селом, и монологи матери и отца. Но потом СМИ надежно забыли об этом прецеденте аж на 14 лет. 13 из них Виталий прожил в сравнительно небольшом Чернигове, и местные журналисты ни разу не побеспокоили. Во второй раз его «открыли» московские телевизионщики. 4 года тому назад к ним на передачу «Старая квартира» обратился прежний ассистент на этой операции, Александр Дорохин. Поведанная им удивительная история показалась толчком для того, чтобы разыскать и собрать всех ее участников. Позже, в 2002-ом, было аналогичное приглашение на «Без табу» с Ольгой Герасимьюк. В настоящий момент некоторые подробности дела мы уже можем взять только из этих источников.
Дневник врача 13.08 Состояние больного удовлетворительно. Ему разъяснено, что у него обнаружены инородные предметы (осколки), расположенные вблизи больших сосудов и нервов, в связи с чем назначен постельный режим и тому подобное. Ночь провел спокойно, спал.
Дело в том, что Виталий с самого начала имел опасение, что в него влетела граната. Но гнал от себя такую мысль. Да и соседи по палате подняли его на смех, когда поделился подозрением. Поэтому он с облегчением забыл о своем страхе, тем более что «на холодную голову» идея действительно казалась бредом. И даже когда его положили в отдельную палату, привязав руку к кровати, парень не сразу прозрел. А вот когда носить ему еду санитарки стали в касках... А еще и товарищи по госпиталю давай активно навещать и вести беседы на тему «все будет хорошо»... Конечно, он догадался. Но что это меняло? Ничего. И по материалам газет, и по воспоминаниям самого Виталия вся тройка операционной бригады была из добровольцев: и хирург Владимир Воробьев, и ассистент Александр Дорохин, и анестезиолог Владимир Моисейкин. Подполковник медицинской службы Воробьев как начальник госпиталя избежать этой чести мог бы запросто. Тем более что у него было двое детей, и супруга ожидала третьего. Врач Моисейкин тоже имел жену и малого еще сына, а лейтенант Дорохин - молодую жену, с которой они только месяц как обручились. Ни одна из жен и не подозревала, на что решился мужчина. А эти мужчины прекрасно осознавали: если что-то не так - могут погибнуть или остаться инвалидами.
Пласты «случайных» совпадений
«Он мне как крестный отец, - говорит сегодня Виталий о «своем» хирурге Владимире Воробьеве. - При таких семейных обстоятельствах он согласился на эту операцию, чтобы спасти жизнь какому-то рядовому солдату! Но хирург сделал даже больше, чем просто спас жизнь. Говорит Владимир Воробьев (из телепередачи «Без табу»): «Были два возможных пути этой операции. Можно было не отделять гранату, а вырезать ее вместе с фрагментами прилегающих мышц. Это было бы безопаснее. Но тогда рука у парня осталась бы неподвижной. Поэтому я все-таки решил доставать саму гранату». Специально изготовленый для этой операции особенный хирургический инструмент был обычным металлическим «захватом», но к трем хватающим зубцам прибавили еще один. Чтобы не было минимального скольжения, на зубцах пристроили пластиковые накладки (кстати, все из подручных материалов: пластик мастера вырезали из воздухопровода прядильной машины). И для хоть какой-то защиты руки хирурга - стальная гарда, как на рапире. Все. Скальпель во второй руке был без гарды. Виталий рассказывает, что сначала хирург думал просто продлить все инструменты, но понял, что проигрывает в точности - и оставил все, как было. На фотографии, о которой уже говорилось в начале, четко видно только одного хирурга. А если специально всматриваться, то на дальнем плане можно различить и силуэт анестезиолога, который уже «поколдовав» над пациентом и, отдав свой бронекостюм для ассистента хирурга, отошел на балкон, за специальную перегородку из вертолетного бронестекла. По-видимому, фото сделано как раз тогда, когда заходил Дорохин. Вот в настоящий момент Воробьев сделает разрез, возьмет правой рукой свою клешневидную «шпагу», медленно опустит ее в рану и вытянет гранату... А затем плавно развернется назад и опустит ее на специальные ноши. Никаких резких движений, которые наверняка вызвали бы взрыв. Только в самом конце, когда «каталку» со спасенным ассистент уже повез к дверям, хирург осуществил один полуавантюрный поступок - побеспокоил гранату еще раз, чтобы забрать свою оригинальную «шпагу» - зажим. Когда газеты описывали эту операцию, приводили другой аналогичный случай. Во время Великой Отечественной войны в ногу солдата попала готовая взорваться мина. Тогда даже стабилизатор торчал наружу. Раненого прооперировали, он остался живым. А вот хирурги при этом погибли. В нашей истории, слава богу, все живые до сих пор. Виталию в день той операции как раз исполнялось 20 лет. Он открыл глаза после наркоза и увидел букетик цветов - медсестрички постарались. А затем ... своего родного отца! Накануне Виталий писал родителям, что вернулся из Афганистана в Союз - за новой техникой, в командировку. Те радовались письму, пока не показали его, гордясь, соседскому парню. А тот (бывает же такое!) узнал номер полевой почты. Говорит: - Это же госпиталь. Я в тех местах служил. По-видимому, Витальку исцарапало... Так и вышло, что отец, Яков Васильевич, после недолгих сборов полетел в далекий Таджикистан. А успел как раз на кульминацию. ...Кстати, вернувшись домой, жене он сказал, что у сына был приступ аппендицита. А Виталий, чтобы не доставлять родителям переживаний, после ранения не поехал домой на 45 суток отпуска. Вернулся в часть. А там уже в конце октября был и дембель.
Врач дарит камуфляж, а пациент - черниговское пиво
В настоящее время Виталий Грабовенко проживает в Чернигове. Сюда его из Черкащины занес тот же ветер, что и вообще носит студентов-абитуриентов. После армии хотел учиться, поехал в Киев. А откуда достаточно быстро попал в Чернигов, в местный пединститут. И едва не стал учителем физвоспитания и начальной военной подготовки. Но на третьем году его студенчества времена изменились. Тот, кто хотел зарабатывать, ездил тогда в Польшу, а не готовился стать учителем. Поэтому после третьего курса Виталий взял академический отпуск и в вуз более не возвращался. Была уже семья: жена Наталия и маленькая дочка Маринка. Нужно было их кормить. Кстати, Наталья стала, наверное, одной из наибольших удач прежнего «афганца», его ангелом-хранителем. Говорит Виталий: все афганцы по-своему «больные люди - морально». Например, пожаловаться его боевые друзья способны только таким же ветеранам, а не кому-то другому. Кроме того, лично его война сделала очень нервным человеком. Принять эти качества мужчины и поддерживать его в тяжелые моменты захотела бы и смогла далеко не каждая жена. Проработал Виталий много лет пекарем на Черниговском хлебозаводе - пока не попал под сокращение. Теперь формально «сидит» дома. Пенсия в 210 гривен плюс пятьдесят гривен «надбавки» - за орден. А если устроиться куда-то на работу, «наградные» платить прекратят. Неформально, конечно, картина немного другая. Но именно немного: с подорванным здоровьем и крайне расшатанными нервами много не заработаешь. Кстати, о здоровье. В военном билете Виталию записали «легкое осколочное ранение» (потому что граната жизненно важные органы же не зацепила!). И даже со второй группы инвалидности несколько лет назад Виталия перевели на третью. Сказали: «Руки-ноги у тебя есть - значит, здоровый!» И таких проблем жизнь ему по всем фронтам подбрасывает немало. Но мужчина держится и даже, как нам показалось в разговоре, не стал окончательным пессимистом. Кстати, историю с гранатой он широко не афиширует: ближайшие люди знают, и достаточно. И реликвий той поры, кроме фотографий и газет, дома не держит. Военную форму с наградами (орденом и шестью медалями) отвез в село к своим родителям. Туда же по настоянию жены поехала и граната - не та же, а подарена друзьями точная копия вынутой. Но кое-что из военной одежды у него появилось снова. Две встречи памятного пациента со «своими» хирургами, подаренные судьбой через 14 и 16 лет, не обходились без взаимных подарков. И выходило так, что каждый раз Владимир Воробьев даровал Виталию Грабовенко камуфляж. А тот ему возил, в основном, знаменитое черниговское пиво. Хирург Владимир Воробьев в настоящее время живет в подмосковном Голицино, где работает в госпитале пограничных войск. За время, которое минуло с необычной операции, он получил много ученых степеней. Кстати, московская передача «Старая квартира» представляла зрителям не просто уникальные случаи, а известных людей России. И хирург Воробьев - один из них. Съемки тогда совпали с его 50-летием, на которое попали и Виталий с Натальей. Среди тех, кто сидел за праздничным столом, были и все трое детей Воробьевых - наименьшего из них они как раз ожидали, когда папа рисковал жизнью ради малознакомого рядового... А единственный в своем роде хирургический инструмент - «захват» с гардою - теперь является экспонатом специализированного медицинского музея в Москве.
Справка «УМ» Граната ВОГ-17: длина - 11 см, диаметр - 3 см, используется в гранатометах. Вес 280 г. Разлет осколков сплошного поражения - 7 м, мелких осколков - 14 м.
Из книги: «Вспомним, товарищ…» Душанбе: Ирфон, 1991, 208 с. с. 159-163
Видеоролики об операции по извлечению гранаты из тела Виталия Грабовенко из док. фильма Руслана Трещева «Граница» о враче-хирурге Воробьеве и интервью хирурга Ю.А. Воробьева
«Олег Шешеро и Витя Грабовенко. Весна 1986 г. Андхой» фото из архива Шешеро Олега Геннадиевича, в 1984-86 г. водителя БТР №390
Воспоминания очевидца - в 1986 г. нач.меда Душанбинского госпиталя (ныне полковника мед. службы в отставке) Моторина Николая из газеты "Ветеран янтарных рубежей" №4(16) октябрь 2018 г. стр. 10-11
20 ноября 2020 г. в Калининграде скончался доктор Шелыганов Сергей Станиславович, который на месте оказал первую помощь ряд. Грабовенко В. и отправил его в госпиталь. Светлая Память настоящему Офицеру и Человеку!
Впервые прочитала статью Просто невероятно. Но какая " нелепая" смерть. Больно и обидно за наших ребят, которые прошли такое, что и врагу не пожелаешь. Пусть земля им будет пухом.
Провозился неделю с этим форматом, никак не получалось вырезать ролик о Грабовенко, пока просто переснял с экрана на фотик, качество конечно плохое, но пока другого нет : http://mmg-shora.ucoz.ru/publ/2-1-0-97 если кто сможет перекодировать в "ави" или "мпг" видео-форматы без потери качества - дайте ссылку, где он есть в сети.
Андрей, большое спасибо за перевод этой статьи! Найти бы еще видео с тех передач, одну передачу удалось увидеть в том году, но не сначала и не успел записать...
27 мая 2008 г. по 1 каналу ТВ была программа "Граница", в которой был сюжет об этой операции с кадрами кинохроники тех лет. Может кто записал его на видео? Было бы хорошим дополнением к этому рассказу. Еще одна публикация "Положа руки на смерть" на сайте «Одинцовская Неделя»: http://www.odinews.ru/on/10701/ на нашем сайте есть рассказ "УНИКАЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ" об этом случае из книги "Вспомним товарищ": http://mmg-shora.ucoz.ru/publ/1-1-0-7 есть упоминание об этой операции и в статье "НАМ НЕ ЗАБЫТЬ ТЕБЯ, АФГАНИСТАН": http://sssr-knr.ucoz.ru/index/0-36 "Вийнята з тіла смерть": http://www.umoloda.kiev.ua/regions/64/171/0/4566/
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
«Олег Шешеро и Витя Грабовенко. Весна 1986 г. Андхой» 
: 