Из книги Новикова В.С. «Крылья границы: Историко-документальный очерк». — М.: Граница, 2008.— 455с.:
В 1987-1988 гг. командиром Марыйского авиационного полка был полковник В. Федотов, внесший свой посильный вклад в организацию боевого применения авиации на участке округа и в строительство объектов гарнизона. Он лично руководил полковыми авиагруппами во всех крупных операциях этого периода, показывая при этом образцы мужества и боевого мастерства.
Так, 20 октября 1987 г. полковник В. Федотов был командиром авиационной группы в операции «Дарбанд» и выполнял боевую задачу по доставке в боевые порядки наших подразделений оружия, боеприпасов и продовольствия. После разгрузки вертолета и взлета с очередной площадки внезапно произошла поломка (прим. в не редактированном варианте главы вместо "внезапно произошла поломка" - написано - сработала сигнализация "Стружка в главном редукторе"). В соответствии с инструкцией экипажу вертолета Ми-8 нужно было немедленно произвести посадку на этой же площадке. Но экипаж, объяснив это тем, что и раньше срабатывала эта сигнализация, и все было нормально, продолжал полет еще порядка 20 мин, т.е. практически до полного отказа редуктора. Наконец на высоте 30 м и скорости 230 км/ч экипаж почувствовал сильную тряску вертолета и скрежет в отсеке главного редуктора, и одновременно вертолет с правым креном более 250 и со скольжением пошел к земле. Полковник В. Федотов произвел вынужденную посадку в песок среди пустыни «прямо перед собой», чем спас жизнь большинства членов экипажа и находящихся на борту пограничников. Однако вертолет при касании земли зацепился за гребень бархана, сделал несколько оборотов в горизонтальной плоскости вокруг своей оси и полуразрушился. При этом получил смертельную травму головы не пристегнутый ремнями к сидению бортовой техник вертолета - заместитель командира полка по инженерно-авиационной службе подполковник В. Киреев, который 22 октября от полученных ран скончался в госпитале. Причина катастрофы - отказ главного редуктора двигателя из-за полного разрушения ведущей шестерни...
…20 октября 1987 г. при выполнении боевого задания по доставке боеприпасов и продовольствия в гарнизоны на территории Афганистана по причине отказа главного редуктора двигателя из-за полного разрушения ведущей шестерни произвел вынужденную посадку прямо в песок в пустынной местности в районе 15 км юго-восточнее Меймене вертолет Ми-8, командир экипажа - командир Марыйского авиационного полка полковник В. Федотов, старший летчик-штурман лейтенант С. Саблин. Вертолет при приземлении зацепился за гребень бархана, сделал несколько оборотов в горизонтальной плоскости вокруг своей оси и полуразрушился. При этом получил смертельную травму головы бортовой техник вертолета - заместитель командира полка по инженерно-авиационной службе подполковник В. Киреев, который от полученных ран 22 октября скончался в госпитале. За самоотверженность и высокие профессиональные качества, проявленные в аварийной ситуации, экипаж был награжден орденом Красной Звезды, подполковник В. Киреев - посмертно…

Из таблицы потерь пограничной авиации Кусова В.М.:

1987 г. окт.
22.10.87 Ми-8 МТ / п-к Федотов Мары п/п-к Киреев Валентин, Шибирган (?12 км Афг.) - 8-я ПЗ - Керки
предположительно отказ 2-х дв. из-за малого остатка топл. ?

Из хронологии боевых действий пограничных войск в Афганистане:
20.10.1987 г. при выполнении полета по маршруту Шиберган-Андхой-Керки (или Шибирган (12 км ?)-8-я ПЗ-Керки) в районе к. Джангали-Колон (вероятно в результате обстрела с земли) потерпел аварию вертолет Ми-8МТ 17-го Марыйского отдельного пограничного авиаполка. Большинство членов экипажа и пассажиров остались живы. Не удалось спасти пилота.
22.10.1987 г. после эвакуации с места авиакатастрофы вертолета в Керкинской районной больнице скончался зам. командира авиаполка подполковник КИРЕЕВ Валентин Игоревич

Из рассказа Ельцова Александра Анатольевича «Военврач Девятилов» о капитане медицинской службы Сергее Девятилове на сайте «ArtOfWar» (недавно автор удалил свой рассказ и комментарии к нему, но он дублирован здесь):
…будучи капитаном медицинской службы, в 1987-1988 годах я снова был направлен на эту войну. Служил в гарнизоне Шибирган. Тогда пришлось труднее. Пережил две авиакатастрофы со смертельными исходами, личную контузию...
Доктор на войне - человек особый. Девятилов был обязан ежечасно сталкиваться с ситуациями, требующими напряжения ума и сил. Иначе ведь - болезнь, а то и смерть военнослужащего. Совесть замучит, если это по твоей вине.
А, в общем, текучка буден в медсанбате весной 1988 года закончилась для Сергея Девятилова очередным отпуском. Но лететь ему пришлось вертолетом МИ-8, да еще с солдатами-гепатитчиками. Старшим. А еще начальник на прощанье сказал: "С вами летит представитель штаба разведки, везет важные документы. При любых обстоятельствах их следует сохранить, а в экстремальной ситуации - уничтожить!"
Ладно. Впереди была Родина, ждали жена и дочь. Полет проходил нормально, но, когда до границы оставалось километров тридцать, от вертолета "отстрелился" основной винт!..
- Позже специалисты сказали, - замечает Сергей, - что такого не может быть в принципе. Мы летели на малой высоте, прямо над барханами. Вертолет после нежданной потери главных лопастей задрал нос и, смяв о песок весь хвост, несколько раз перевернулся, проехал по песку, как на салазках, и затих. От удара, вижу, погиб основной пилот, второй - без сознания. Но разбитая металлическая скорлупа даже не воспламенилась, и это спасло жизнь пассажирам...
Девятилов со странным чувством понял, что ему опять повезло. Отделался царапинами. Достал из сумки шприцы с обезболивающей смесью, делал уколы, чтобы снять боль попутчиков. Тут очнулся разведчик и сказал: "Спаси этот портфель, он дороже всех наших жизней!", и пришлось следить еще и за документами. Рация, между тем, оказалась разбита, а ночевать на чужой территории никому не улыбалось.
Слава Богу, к вечеру на выручку подоспели вертолеты советского пограничного десанта. К этому времени окончательно очухался офицер с портфелем, долго благодарил Сергея за сохранность бумаг.
Когда в сумерки поднялись в воздух, летчики решили уничтожить обломки вертолета, чтоб не достались противнику. Пустили ракету - мимо, но вторая и третья - точно поразили цель. Заполыхал в пустыне пожар и вдруг высветил приближающуюся банду афганских боевиков...
Уже в Кирках, в военном госпитале, Девятилов сдал больных и раненых солдат. И улыбнулся. На войне, кстати, Сергей потерял два зуба, так ему коллега - стоматолог вставил на их место сразу три. Красиво получилось, и теперь у него улыбка на все тридцать три зуба. А самолеты с Сергеем на борту больше не падали…

Беляев Сергей Борисович, в 1986-89 гг. замполит 3-й ПЗ ММГ-2 «Шибирган»:
…Падение борта было примерно осенью, а точнее в ноябре 1987 года, упал борт под Джанголи-колон, практически никто не пострадал, только начальник штаба Шибиргана Голоколосенко Александр, защемление позвонков, после этого он заменился нач. штаба стал Великанов, до самого вывода из Афгана, а Голоколосенко был назначен комендантом 1 комендатуры Калининградского ПО…

Василий ? vasia_konon@tut.by (в 1987 г. военнослужащий Керкинского погранотряда) :
Борт действительно был сбит приблизительно 15-23 октября 1987, в тот день я еще находился в санчасти Керкинского ПО. В обед опомнились, что из ММГ утром вылетел борт и его еще нет, и связи с бортом тоже не было, объявили вертолетчикам тревогу. Уже начинало темнеть, когда в санчасть привезли бойцов, летевших на том борту. Троих положили в палату, где лежал я. Помню тот день как вчерашний. Утром следующего дня у ребят брал показания о случившемся полковник скорее командир вертолетной части. Помню их рассказ: после вылета из ММГ борт попал под обстрел. Уйдя от обстрела они летели в сторону границы. На борту почувствовали сильную вибрацию, пилот начал снижать высоту. По их словам до земли оставалось 25-30 метров, как оторвало лопасть, после чего борт несколько раз кувыркнулся. Придя в себя после падения, они заняли круговую оборону.
Все из летевших на том борту отделались легким испугом (сотрясение головного мозга, вывих ключицы), за исключением пилота - скончался на третий день в реанимации керкинской райбольницы. Из-за тяжелых травм его не могли отправить в Душанбе. Из госпиталя только прилетела в Керки группа врачей, но они не смогли его спасти.

Из рассказа Монастырева Валерия Ипполитовича «ДОКТОР СЕРЕГА» о капитане медицинской службы Сергее Девятилове на сайте «Автомат и гитара» :
…прошел почти год. Наконец сообщили, что предстоит отпуск. Какое счастье: увижу жену, дочку... Рассказывать об этом просто невозможно, соскучился чертовски.
Вызвали в штаб. Сообщили маршрут: приказ лететь бортами, срочная эвакуация больных гепатитом. Конечно, воспринял эту информацию со смешанным чувством, поеду-то ведь домой, время не терпит. За больными в полете нужен уход: гепатит - тяжелая болезнь, именуемая проще "желтуха". Знаешь, в Афгане она имеет свои особенности. Вода в этом жарком аду ценится дороже золота. Не исключался вариант отравления любых источников: водопровода в городе, колодцев в кишлаках, искусственных водоемов или просто хранилищ, где используются большие емкости. Вот ребята и подхватили где-то...
Рядом со мной был офицер из разведки, которого увидел впервые. Заканчивая инструктаж перед полетом, командир, серьезно оглядев собравшихся, сказал: "С вами летит представитесь штаба разведки, везет важные документы. При любых обстоятельствах документы сохранить, а в экстремальном случае любым путем уничтожить, чтобы не достались врагу. Нет надобности рассказывать об их значимости. Приказ ясен?!" Чего уж яснее, но каждый наверняка думал о своем, о доме. Во всяком случае, моя задача была однозначной: сохранить людей, максимально облегчить их страдания во время полета, а по прибытию сдать больных в душанбинский госпиталь. Сборы прошли быстро, в считанные минуты все было готово, так как ждали этой команды уже давно. Из трех прилетевших бортов нам выделили пассажирский МИ-8, который вместил всех больных и нас с разведчиком.
Полет проходил нормально, а когда до границы оставалось не более двадцати километров, неожиданно случилось то, что не вписывается ни в какую логическую схему: "отстреливает" основной винт. До сих пор, кого ни встречаю из летчиков, все качают головой и не верят, что такое возможно. Что это: брак при сборке? Как же тогда летали раньше? Опять судьба, опять случай?
Прервав рассказ, с волнением спрашиваю:
- Как же без винта? Это же все, смерть...
- Вот именно. Опять она подошла близко-близко... Глядя на меня, он вдруг спросил:
- Ты-то веришь?
Сергей вдруг впервые за время рассказа улыбнулся и продолжил дальше.
- Летели мы на малой высоте, прямо над темно-желтыми барханами. Вертолет, после того как отвалились главные лопасти, неожиданно задрал нос и, смяв о песок весь хвост, несколько раз перевернувшись, проехал, как на санках, по песку и затем затих. От удара погиб первый пилот, второй - потерял сознание. Остаток металлической скорлупы после остановки, к нашему счастью, не загорелся и не взорвался. Когда то, что осталось от вертолета со скрежетом остановилось, наступила щемящая тишина.
Через минуту гепатитные больные, поломавшие кто руку, кто ногу, и те, кто от ударов лежали без чувств, начали стонать. Ощупав себя, понял, что цел и невредим. Не знаю почему, но первое, о чем подумал, так о секретных документах. Разведчик лежал в углу без сознания, рядом зияла щель, а над ней груда смятого металла. Неожиданно он очнулся и тут же сказал: "Спаси этот портфель, он дороже всех ваших жизней". Я успокоил его и положил портфель ближе под руку. Затем достал из сумки шприцы с обезболивающей смесью и, чтобы хоть как-то облегчить страдания парней, принялся за работу. Когда закончил, почему-то взглянул на пулемет, ствол которого согнуло в дугу, и только тогда осознал, что остался жив, но нахожусь на вражеской территории. Проверил, что имелось в наличии из оружия: только пистолеты у летчиков. Парадокс, но оружие все было сдано перед вылетом. Да, не густо, но все же, если что, живым не сдамся, а если совсем туго придется - взорву себя гранатой. Солнце в Афганистане садится очень красиво. Его диск уже чуть коснулся золотых барханов. Как только оно скроется, быстро наступит ночь, а разводить костер равносильно самоубийству: на огонек сразу полетит ракета, граната или обрушится ливень пуль. Где же наши? Неужели не успели сообщить? Вопросы одолевали один за другим. Ответа на них не было. Хотелось только пить. О еде не думал.
Взглянул на рацию - разбита, приборные щитки словно кто-то специально выдернул. Оставалось только ждать, что будет дальше... Маленькая красная полоска афганского солнца над горами - последний луч надежды. Когда услышал шум винтов, сразу не поверил. Но вот из-за сопки вынырнули сразу три борта. Слава Богу, наши, из пограничного десанта.
- Сергей, извини, - прервал я его, - но если сказал "а", то давай дальше рассказывай...
- Что, интересна судьба обычного офицера-пограничника?
- Доктора-пограничника, - уточнил я.
- Ну, что потом? Быстро перегрузили всех, кто остался жив и кто погиб. Подполковник-разведчик пришел в себя, пожал мне руку за сохранность документов. Да, еще одна интересная деталь. Когда мы поднялись, было принято решение расстрелять пустую коробку от вертолета, чтоб не шарили "духи", когда наткнутся. Все же остались там какие-то приборы, детали. Так вот, первая ракета мазанула, вторая и третья попали точно в цель. Только легли на курс, увидели сразу банду, человек триста - четыреста. Тогда и пустили весь оставшийся боезапас, а сами быстренько по ущелью - в Союз.
По прибытию сдал в госпиталь всех раненых и больных, а сам - домой, в Калининград…

Вместо эпилога - 1996 год.
Прошло 5 лет. Что изменилось в жизни моего героя, друга, сослуживца? Майор Сергей Девятилов живет и служит в городе Калининграде. Все так же предан своей профессии - физически и морально по мере сил помогает людям, лечит недуги. У него новая, как сам он говорит, победившая нее невзгоды семья. И еще не так давно он получил квартиру в доме, где живет много его друзей - "афганцев". Все уверены, что, когда кому-нибудь станет плохо, доктор Серега поможет, не подведет…

Вместо эпилога - 2007 год.
Прошло еще более 10 лет! Почему именно сейчас так случилось, что этот рассказ-быль всплыл в памяти? Наверное потому, что когда я писал его, вспоминая нашу сочинскую встречу и публикацию в журнале "Ветеран границы" № 1 за 1996 год, еще не мог предположить, что всему этому будет хоть какое-то продолжение. Надо сказать, что после того, как эти весьма неординарные события были изданы моему герою и мне, как автору, весьма не просто было "оправдываться" перед целым рядом (в первую очередь медицинских) начальников с Лубянки. А задавали все те же, привычные для бюрократов всего мира вопросы: "А почему с нами не согласовали? Да знаете ли вы, сколько у нас героев-медиков, о которых с нашей санкции можно и нужно писать? Да вот он, по ответу на наш запрос из медслужбы Калининграда, сегодня злоупотребляет спиртными напитками, да он такой-сякой… Да мы его…"
Я виделся с Сергеем, когда однажды был в Калининграде, и он рассказал мне о том, как относились к людям, которые прошли через Афган. А у нас, в погранвойсках, тем более без санкции "героев" не любят. И дело не в том, что им как-то завидуют (хотя и это возможно), просто принято так: есть санкция - будешь в почете… Нет её - не высовывайся. Ну да Бог с ними, с рассуждениями о прошлом, хотя, уверен, такое мнение есть и сегодня. Для меня, как для автора, описавшего эти события, где действительно смерть неумолимо шла по пятам доктора, несмотря на все беды и горести свалившиеся на него, не смогла взять храброго пограничника.
И вот, неожиданно, в феврале 2007 года, мы - офицерский квартет "Лирики", а я, как их арт-директор, были приглашены сразу в две афганские организации на концерт в города Владимир и Муром. Конечно же там нас встретили мои давние друзья-"афганцы", Владимир Сысоев и Сергей Кахович. Дело было во время выступления в нашей пограничной части, "Школе поваров". Конечно же, мы дали концерт, и, конечно же, там с особой теплотой встретили нас за накрытым столом, демонстрируя поварское мастерство. Вдруг, за дегустацией кулинарных яств, один из присутствующих спросил меня: "А помнишь, в твоем личном диске есть песня про доктора Серёгу? (Еще бы мне не помнить…) Так вот, я, и не только я один из присутствующих здесь, с ним воевали. У тебя, помнится, в журнале был рисуночек подбитого вертолета. А хочешь получить в подарок фото настоящего, того самого подбитого вертолета? И тут же дополнил: "Даже не знаю, есть у Сереги Девятилова этот снимок или нет?" Я даже опешил… Он говорил о моем герое так, как будто вчера с ним расстался. Такого поворота просто не ожидал…

Короче, после нескольких глотков водки и небольшой беседы, стало так просто и хорошо среди друзей. И странное чувство, именно они, достаточно скромно, без особых рассказов и показной бравурности, что присуща многим, кто был там по "разным" командировкам, вели неспешный разговор и по-свойски переходили от воспоминаний тех дней к современности. Подумалось: наверное, вот такие мужики, в первую очередь, и являются истинными героями, без каких-либо санкций…
- Ребята! - попросил я, - если дарите фото, то подпишите, при случае обязательно передам Сергею.
- Добро,- фото прислоняется к плечу рядом сидящего и на неровной поверхности все же различаю: Андрей Еренков и Игорь Великанов. Да, вот бы и о них рассказать, а ведь есть что вспомнить… Но, видимо время еще не пришло, несмотря на то, что об Афгане уже все, якобы, рассказано. В этой связи подумалось, что и сегодня некоторые материалы Великой Отечественной войны, несмотря на то, что прошло уже более 60 лет, до сих пор "под грифом"! Что говорить об Афганистане - эта война окончилась всего два десятилетия назад…
Именно поэтому я твердо решил, что бегать по журналам и газетам и публиковать какие-то новые материалы, кому-то и что-то доказывать не считаю достойным и разумным. Сегодняшний век техники не ждет и не требует никаких санкций ни от кого! Есть только вопрос совести и современных воззрений на жизнь. Наконец, появился сайт "Автомат и гитара" - это и есть та информация, которую может заполучить каждый. Другое дело, ознакомившись с ней, можно не только взять на учет те или иные обстоятельства, но и проникнуться "Боевым Братством". А это, поверьте, уже дано не каждому: здесь и настоящая войсковая дружба, розыск армейских друзей и много другое, что чиновников в погонах, как в прошлом, так и сегодня заботит меньше всего. Так пусть этот рассказ вновь всколыхнет события тех лет, память тех, кто к ним причастен...

Из комментариев к фото Бондаренко Андрея Владимировича (в 1987-89 гг. рядового, наводчика 2-го расчета минометной батареи ММГ-2 «Шибирган»):

Борт № 43, упавший возле ММГ-2 «Шибирган» осенью 1988 г. (тот самый, что на фото в статье Монастырева В.И., но не тот на котором летели и рухнули шибирганцы в октябре 1987 г. )

Лично наблюдал и даже успел сфотографировать падение этого борта, т.к. в этот момент стоял на посту (у ворот в мангруппу). Точную дату не помню, но год - 88-й, скорее всего осень, т.к. примерно в это время мы с "нетерпением" ожидали прибытия наших "сынков", призыва май-88.
После борт оттащили на взлетку и мы периодически наведывались на него, на предмет чего-нибудь отвинтить, полезного в хозяйстве.
Я точно не знаю, из-за чего он упал. Скорее всего, какие-либо технические неполадки, т.к. если бы его сбили, то мангруппу тут же на уши поставили бы, но этого не было.
На борту, насколько помню, никого из наших не было, это вроде был обычный грузовой рейс (почта и т.п.). Сразу после падения, силами ММГ было выставлено оцепление, а на следующий день (или через день), и после снятия с него спецами аппаратуры, его перетащили на взлетку, поближе к посту, что у ворот. Поскольку этот пост числился за минбатом, то мы первые и начали потихоньку его разбирать. К выводу от него уже мало что осталось - один "скелет", и, по-моему, его там и оставили.
Насчет состояния бортолетчиков я ничего не знаю, надеюсь, что все обошлось. По крайней мере, никакого шума не было, значит, все живы-здоровы.

Из комментариев к фото и воспоминаний Иванова Андрея (в 1987-89 гг. сержанта, командира экипажа БТР 2-й ПЗ ММГ-2 «Шибирган»):
Врачом в 2-й ММГ был капитан, фамилии не помню. Седой. Падал перед границей с бортом, когда вез "Желтушников" в Союз. Очень любил поесть. Служил примерно (1987-1989) но точные даты утверждать не могу...

Место падения борта в октябре 1987 г. Лысиков на месте падения борта

Это остатки борта на котором везли "Желтушников" в Союз с Голоколосенко, если не ошибаюсь. Там же был доктор с нашей ММГ-2. Лысиков был с 2-й ПЗ. Сфотографировали, по-моему, после того как борт разобрали, а остальное подорвали. Насколько помню, специально для этого наши выезжали туда.
Говорили, что летели низко, и вроде как до границы оставалось, что-то около трех километров.
Врачом был капитан Девятилов Сергей... Про него на http://www.avtomat2000.com/doktor_serega.html имеется материал и фотографии. Только он что-то там про Стороженко и Цаплагина расписывает по-другому…
Вроде бы он похож на первой фотке. Я помню, что был с сединой... Приврать он еще тогда любил. Я вот только фамилии его не запомнил, а тут случайно на рассказ наткнулся. То, что он с бортом падал, и то, что обратно оказался лететь, а поехал колонной, было. А в самолете я не знаю, падал он или нет. Но его с нами на БТРе, когда погиб Цаплагин, не было - это точно…

Из комментариев к статьям и воспоминаний Борзова Николая Ивановича, в 1987-88 гг. командира взвода управления минометной батареи ММГ-2 «Шибирган»:
…прочитал про доктора Девятилова. Сначала о фотографиях в статье. Там где трое стоят, посередине действительно Девятилов, справа от него НЗ 4-й УРПЗ «Джангали-клон» Мироненко, а слева от него я стою. А борт на фотографии упал около нашей мангруппы летом 1988 года. Он немного, метров 100-150 не дотянул до взлётки. Но Девятилова на нём не было. Он падал в октябре 1987 года. Меня тоже возмутила эта статья, меня особенно, потому что в 87 году я тоже летел на том борту вместе с Девятиловым и всё что они там написали враньё... Да, ещё могу подтвердить, что он действительно на самолёте падал, когда летел из отпуска, но, зная его характер, глубоко сомневаюсь, что всё в его рассказе, правда…

…я тогда собирался в отпуск, а с бортами была какая-то проблема (их долго не было). Они же всегда летали парами. А тут пришли сразу три МИ-8. Один борт у нас разгрузился, а два должны были доставить груз в Мордианскую мангруппу. На нашем борту был командир эскадрильи. И видимо он принял решение, что два борта полетят в Мордиан, а мы прямиком в Союз.
Фамилий летевших бойцов, к сожалению не помню. Кроме шибирганских, кто-то был или из Андхоя, или из Джоголей. Потому что борты ходили всегда по кругу Андхой-Джонголи-Шора-Мордиан или наоборот. Раз наши потом пошли на Мордиан, значит пришли с Андхоя или с Джоголей. Один боец с автоматом был, но не из Шоры, от нас с АКСом никто не улетал. Летчиков было трое и стрелок. Офицеров четверо - я, Голоколосенко, Девятилов и разведчик. И солдат вроде четверо…
Между Джонголями и границей в движке какой-то треск услышали. Сзади за пулеметом стрелок сидел, он тоже услышал и пошёл к летунам, видимо хотел им сказать. В это время борт как-то развернуло в сторону, я ещё подумал «неужели грохнемся». Начали снижаться, потом удар и провал памяти. То, что мы остались живы – это заслуга вертолётчиков. Они успели немного сбросить скорость и вовремя отключили питание или зажигание, не знаю, как там у них называется. В общем, чтобы не было пожара.
Очнулся – стою на карачках. Передо мной кто-то выскочил, я тоже хотел рвануть, но когда понял, что не горим, огляделся. Смотрю, боец лежит без сознания, а руки у него как бы вверх подняты. Стал его вытаскивать, но почему-то не в дверь (потом только увидел, что её при ударе вырвало), а через люк в хвосте, где пулемёт стоял. Наверное «крыша» ещё на место не встала тогда. До люка дотащил, а там помогли снаружи. Потом смешно было вспоминать. Я руки ему опускаю вниз, а они сами поднимаются. Как потом оказалось, по нему прокатился дополнительный бак с керосином... От борта осталась одна коробка, всё остальное поотлетало: лопасти, хвост, шасси. Лопасти отвалились во время удара, а не в воздухе, как Девятилов рассказывал. Если бы они отвалились в воздухе, никто бы не выжил.
Ударились мы сначала хвостом, а потом несколько раз переворачивались. Летели мы в Союз, а на земле борт лежал мордой к Джонголям. Как потом рассказывали бортолётчики, вышел из строя редуктор на задние лопасти. Когда меня опрашивал один из комиссии, я у него спросил, что произошло, он мне так сказал. И сказал, что вроде след от пули там есть, будут разбираться. А что они потом установили окончательно, я не знаю. Знаю, что наш борт, только-только прибыл после ремонта, кажется из Маров.
Потом стали осматриваться. Нашли стрелка с борта. Как так получилось, не знаю – он на половину оказался под бортом (голова и плечи снаружи). Откапали его, вытащили. Из оружия был только один автомат, у одного из бойцов. Его Голоколосенко забрал. Мы с ним прошли немного в сторону границы, думали может недалеко, но потом вернулись, бесполезно. Начали оказывать помощь летунам. Двое из них здорово пострадали. Естественно никаких медикаментов не было. Был один ИПП у бойца в прикладе автомата. Девятилов вообще не хотел ничего делать. Я его чуть ли не силой заставил подойти к Кирееву, но он всё равно не стал смотреть его. Пришлось мне. У него глаз был один повреждён (он всё говорил, что плохо видит), и в голове была дыра. Я его перевязал, ну и успокоили немного…
А второй, капитан, по-моему, на ногу жаловался и говорил, что холодно. Хотели его ногу посмотреть, но он сказал лучше не трогайте, ну мы его просто укрыли потеплее. Как потом оказалось, у него был открытый перелом, чудом от потери крови не умер. Пока мотались, на глаза попался портфель разведчика, отдали ему. Сам он про него даже не вспомнил до этого. Потом стрелок, которого из-под борта достали, стал жаловаться, что спина болит. Я предложил разрезать парашют и обмотать спину покрепче. По-моему мы ещё у старшего бортолётчика разрешение спросили, всё таки их имущество. В общем, обмотали стрелка, а Девятилов (доктор) просит чтоб его тоже обмотали. Я ему говорю «Спина тоже болит?», а он как-то уклончиво да, вроде, кажется. Короче он тоже обмотался. Для чего он это сделал, я понял только в санчасти, в отряде. При падении он обделался (в натуральном смысле), и чтоб мы не увидели, замотался парашютом. Но в санчасти мы оказались в одной палате, и тут ему некуда было деваться, начал оправдываться по всякому. Вот почему меня особенно возмутила та статья, и какой это герой на самом деле.
Рядом с бортом оказались остатки какой-то разрушенной постройки. Решили там оборудовать укрепление на всякий случай. Перенесли туда один пулемёт с борта. Потом второй нашли, тоже там установили. Бойцы, кто мог, стали оборудовать позиции для стрельбы. Раненых решили пока не переносить, но всё приготовили для этого.
Дальше стали ждать, когда нас найдут. Стояли, разговаривали со стрелком, он говорит, что рация разбита. Вспомнили, что вроде должна быть аварийная. Он стал искать и нашёл. Связался с одним из бортов, которые нас искали. Они уже недалеко от нас были. В общем, борт сел, ДШ выгрузил, мы все погрузились и в Союз. Когда в отряде приземлились, первое, что вспоминается - это доктор ДШовский, Гуня, сразу без разговоров вколол промедол летунам раненым. Потом санчасть. К утру комиссия с Душанбе.
У Голоколосенко защемление позвонков было и к утру он согнуться уже не мог, даже носки одеть. Пришлось мне помогать. Там мы и расстались. Всех отправили самолётом в госпиталь. Даже Девятилов полетел, хотя у него кроме синяка на жопе ничего не было. У меня были мелкие царапины и на следующий день все мышцы болели, как будто меня часа два пинали. Несколько дней заставили полежать в санчасти, а потом я улетел в отпуск. А к борту отправили ещё ДШовцев и из мангруппы цепочка пришла. Всё, что могли с него поснимали и вывезли, но никак с борта не расстреливали, как это описано у «доктора».
Вот, что было на самом деле, что я помню...
В фотоальбоме я поместил фотку с места падения нашего борта, но это позже снимали, когда его разобрали уже. Но если увеличить, видны его остатки и на заднем плане те самые остатки развалин, где мы позицию хотели оборудовать.

Кадры из фильма командира Марыйской авиаэскадрильи Бориса Ильича Захарова "В небе Афганистана":
борт №43, рухнувший возле базы ММГ-2 в Шибиргане в 1988 г.:

борт №18 - тот самый борт, рухнувший между Джангали-колон и границей, о котором идет речь в этом рассказе:


(прим. оригинальная картинка подписана "Дарбанд", но и там ошибка - место падения борта между Джангали-колон и 8-й ПЗ)

Продолжение воспоминаний


Источник: http://mmg-shora.ucoz.ru/